Очарование её глаз - Страница 23

Ей больно было смотреть, как Олимпия, которой в то время было около двадцати лет, изо всех сил пытается завлечь Андреаса, расхаживая перед ним в немыслимом бикини.

Она была изумительно привлекательной девушкой, перед которой не устоял бы ни один мужчина, но Доминик видела, что Олимпия не интересовала Андреаса. Он относился к ней как к сестре.

Однако не оставалось никаких сомнений, что Олимпия постоянно стремилась заполучить брата своей подруги, чего бы это ей ни стоило. Она проявляла все симптомы женщины, которая доведена до отчаяния — и безумно влюблена.

Кое-что еще поразило Доминик. Оказывается, Пол был без ума от Марис, и, похоже, та отвечала ему взаимностью.

Когда они посмотрели последний фильм, Андреас включил свет. Растроганные родители вытирали глаза. Посмотрев на сына, они перевели взгляды на Доминик.

— Спасибо тебе за подарок, — тихо произнес Эли. — Нам с Бернис нужно было снова увидеть это.

— Да, — подтвердила его жена. — Сердце мое радовалось, когда я видела дорогую Марис. Я боялась, что не вынесу этого, но произошло обратное. Спасибо тебе, Доминик, за чудесный вечер.

Она подбежала к Эли и Бернис и обняла их.

— Мы скоро повторим это, обещаю.

— Приходи к нам на следующей неделе, — сказала свекровь.

— Да! — вскричала Доминик и снова порывисто обняла се.

Все, кроме Олимпии, державшей на руках уснувшего Ари, встали.

Пол подошел к Доминик и поцеловал ее в щеку. Они вместе направились в холл.

— Вот уж не думал, что мы с Андреасом были такими противными! Спасибо за доставленное удовольствие.

— Видно, что вы были неразлучны. Ты всегда здесь желанный гость, Пол.

— Спасибо. Доминик... — прошептал он и умолк, так как подошедшие Эли и Бернис заставили его войти с ними в лифт. Второй раз он пытается сказать ей что-то, подумала она.

Андреас вынес кроватку с Ари.

— Я помогу Олимпии сесть в машину и сразу вернусь.

— Не задерживайся.

Андреас вошел в лифт, и последнее, что увидела Доминик, прежде чем закрылась дверь, была тревога в глазах Пола.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Какая ты проворная! А я хотел помочь тебе вымыть посуду в благодарность за такой великолепный ужин.

Доминик выключила свет в кухне и подбежала к Андреасу.

— Это совсем не та благодарность, о какой я мечтаю.

Он схватил ее в объятия и уткнулся лицом в шелковистые волосы.

— Ты не можешь себе представить, как много этот вечер значил для моих родителей.

— Такие вечера у нас еще будут.

— После смерти Марис я ни разу не видел их столь счастливыми. Это произошло благодаря тебе,— сказал Андреас, целуя ее в шею.

— У меня такое чувство, будто теперь я знаю твою семью намного лучше, чем прежде.

— Ты стала ее неотъемлемой частью. Я видел, как отец с матерью смотрели на Ари. Они предвкушают тот день, когда мы подарим им внука.

— Ты предлагаешь завести ребенка?

— Когда мы поженились, я хотел, чтобы ты забеременела, но боялся подвергать тебя риску.

— А сейчас?

— Я буду всегда беспокоиться о тебе, Доминик, но доктор Джозефсон помог мне понять, что жизнь, прожитая в страхе, — не жизнь.

— Я так рада, что ты понял это! Может быть, ты забыл, но я помню те слова, которые ты сказал мне перед алтарем.

— Мы проживем в радости все годы, которые дарует нам Господь.

— Да. Я всем сердцем хотела верить в это, но мне мешал страх. Теперь все в прошлом. Я уже не та женщина, которая сбежала из здания суда. Ты должен простить меня, Андреас, за мою недоверчивость.

Его лицо омрачилось. Сжав руку Доминик, он сказал:

— Если ты не смогла поверить мне, это моя вина. Я беру на себя всю ответственность за то, что произошло в те дни. Пойдем со мной. Мне нужно немедленно сказать тебе кое-что.

Идя в гостиную, она едва дышала от волнения.

— Это займет некоторое время. — Муж заставил ее сесть, а сам начал нетерпеливо расхаживать взад и вперед. — Незадолго до суда Олимпия заставила меня поклясться, что я буду молчать об одной важной вещи. Это была основная причина, которая заставила Тео подать на развод, а я не мог рассказать тебе о ней. Естественно, ты сделала неправильные выводы. Теперь, поняв, что допустил ошибку, не доверившись тебе, я нарушу обещание, данное Олимпии, и расскажу все. Не могу позволить, чтобы ты брала на себя вину за наш разрыв. Если бы тогда я был честен с тобой, ты осталась бы.

Наконец-то она получит ответы на вопросы, которые мучили ее целый год.

— Я не понимаю, как Олимпия могла ожидать, что ты согласишься скрывать что-то от жены.

В глазах Андреаса промелькнула боль.

— Поверь, мне это не нравилось. Но в то время ее объяснения казались мне разумными.

— Понимаю.

Доминик стало трудно дышать. Доводы Олимпии всегда были разумными, но спустя некоторое время становилось ясно, что они продиктованы ее своекорыстием.

— Мы дружим очень давно.

— О, это мне известно, — с тихим стоном уверила она Андреаса. — Все запечатлено на пленке. Ясно как день, что она влюблена в тебя с детства и, несомненно, будет любить всегда. Ничего подобного я никогда не видела.

Сердце Доминик билось так часто, что она испугалась, как бы ей не стало плохо.

— Андреас, неужели ты не видел, что она влюблена в тебя? Или не обращал внимания и надеялся, что это пройдет?

Он потер затылок.

— Я предполагал, что это просто подростковое увлечение и она забудет о нем, когда начнет встречаться с другими мужчинами.

— И она встречалась?

— Конечно.

— Ты не помнишь, у нее появился кто-нибудь после смерти Марис?